![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Буратино был тупой
Буратино висел вниз головой в глубокой депрессии. Азбука, пять золотых, надежды на лучшую жизнь - всё ушло, всё пропало; он раскачивался на утреннем ветру и малодушно думал о бобрах и дятлах.
Когда до него донёсся топот лап и призывный лай, Буратино даже не открыл глаз. Пусть приходит кто хочет и делает с ним что хочет. Он не пошевелился ни тогда, когда верёвку перерезали и уронили его на землю, ни тогда, когда его переворачивали, укладывали, ощупывали и обнюхивали, ни тогда, когда вместо лая зазвучал приятный женский голос:
- Ах, ах, ах! Артемон, ты только посмотри на этого молодого деревянного человека! Он умер, он таки совсем умер! - и уже другим, деловым тоном: - Но теперь уж мы одни, совершенно одни! Ровно этого деревянного истукана мне и недоставало, чтобы защитить нас от Карабаса-Барабаса! Артемон, сейчас же подай мне бумагу, перо и чернила!
Буратино неподвижно лежал с закрытыми глазами, слушая топот лап - удаляющийся, потом приближающийся, сдавленное тявканье, скрип пера и женский голос, бормочущий: "Алеф, бейс, гимл, далет..." - затем почувствовал, как ему в рот вкладывают клочок бумаги.
Депрессия пропала, как и не бывало; Буратино открыл глаза и поднялся перед госпожой. Та лишь с улыбкой оглядела его и сказала:
- Таки сам рабби Лейб не смог бы сделать лучше! Иди в коровник, погрузи навоз на тачку и разбросай в саду под розами. Как сделаешь, найдётся тебе и другая работёнка...
Буратино кивнул, повернулся и размеренно зашагал к хозяйственным постройкам. Его совсем не удивляло, что он знает, где что лежит. Его уже вообще ничего не удивляло.
[ Другие рассказки ]
Когда до него донёсся топот лап и призывный лай, Буратино даже не открыл глаз. Пусть приходит кто хочет и делает с ним что хочет. Он не пошевелился ни тогда, когда верёвку перерезали и уронили его на землю, ни тогда, когда его переворачивали, укладывали, ощупывали и обнюхивали, ни тогда, когда вместо лая зазвучал приятный женский голос:
- Ах, ах, ах! Артемон, ты только посмотри на этого молодого деревянного человека! Он умер, он таки совсем умер! - и уже другим, деловым тоном: - Но теперь уж мы одни, совершенно одни! Ровно этого деревянного истукана мне и недоставало, чтобы защитить нас от Карабаса-Барабаса! Артемон, сейчас же подай мне бумагу, перо и чернила!
Буратино неподвижно лежал с закрытыми глазами, слушая топот лап - удаляющийся, потом приближающийся, сдавленное тявканье, скрип пера и женский голос, бормочущий: "Алеф, бейс, гимл, далет..." - затем почувствовал, как ему в рот вкладывают клочок бумаги.
Депрессия пропала, как и не бывало; Буратино открыл глаза и поднялся перед госпожой. Та лишь с улыбкой оглядела его и сказала:
- Таки сам рабби Лейб не смог бы сделать лучше! Иди в коровник, погрузи навоз на тачку и разбросай в саду под розами. Как сделаешь, найдётся тебе и другая работёнка...
Буратино кивнул, повернулся и размеренно зашагал к хозяйственным постройкам. Его совсем не удивляло, что он знает, где что лежит. Его уже вообще ничего не удивляло.
[ Другие рассказки ]
no subject
Умеешь порадовать глаголом :)