В некоторых произведениях авторы описывают локальное ускорение времени. Обычно это выглядит так:
- Персонажи общаются.
- Персонажи расстаются. Автор рассказывает об одном из персонажей.
- Персонаж, которого "ведёт" автор, возвращается и видит второго в характерном состоянии:
Рядом с пультом, сгорбившись на винтовом стуле, пустыми глазницами уставившись в давно погасший экран, сидел полуистлевший скелет.
(В. Назаров. "Игры для смертных" - в сб. "Вечные паруса")
То есть, в каком положении покойный попал в ускоренное время - в таком положении его и найдут. В той же одежде (только истлевшей), в той же позе (с точностью до развалившегося скелета), с тем же расположением окружающих предметов (только постаревших)... Как будто человек немедленно умер на месте, едва часы затикали быстрее. Авторы частенько забывают о том, сколько
субъективного времени прожил персонаж, успев постареть и скончаться естественной смертью или хотя бы умереть от голода и жажды - вероятно, до этого пытаясь как-то выбраться, что-то сооружая из подручных предметов и так далее.
Хотя Назаров отнюдь не бездарен. Я до сих пор иногда с удовольствием перечитываю его "
Силайское яблоко".