Ограниченность ограниченности

Думаю о том, что в нынешние времена изобилия и разнообразия всё больше сфер жизни, которые прежде регулировались естественными ограничениями, теперь требуют самоограничения сознательного.

Еды в истории человечества всегда едва хватало, только чтобы не голодать – теперь её столько (пусть не всегда лучшей, но сытной), что надо осознанно регулировать питание, чтобы не заболеть. Вещи делали вручную, они стоили дорого – теперь всем (пусть не самым лучшим, но вполне пригодным) можно легко завалить жилье до полной непригодности, если не сдерживаться.

Общение ограничивалось своим селом – теперь (пусть онлайн) его столько, что надо выключать сообщения и жёстко планировать расписание, чтобы не захлебнуться. Информация была редкой драгоценностью – теперь у неё отрицательная ценность, она требует безжалостной фильтрации на входе.

Игры? Когда-то они ограничивались несколькими классическими настолками и требовали живых партнеров из тех же соседей-крестьян, если повезёт. Теперь надо прилагать изрядные усилия, чтобы выбрать из разнообразия то, что больше нравится, и не ставить лишнего. Наркотики? Раньше они ограничивались самогоном и самосадом, теперь – сами знаете.

В здоровье ещё остались определенные ограничения, но (в развитых странах) их уже отодвинули до возможности почти наверняка с достаточным комфортом доживать до безумных 80–90 лет, уже вдвое дольше необходимого.

Что у нас ещё остаётся ограниченным извне? Время, деньги, силы, объём внимания и, собственно, способность осознавать и ограничивать себя во всём остальном.

Агрессивное самоограничение

Об ограничениях, часть вторая.

Еще полвека назад гуманисты-романтики рассуждали о неограниченном потенциале человека. Вот ещ' немного, мы уберём последние неудобства и ограничения – и наконец-то развернёмся в полной мере, достигнем бесконечного прогресса! Как мы теперь уже знаем, реальность печальнее. Люди оказались банально неспособны что-то делать с возможностями, которых у нас никогда раньше не было: эволюция нас к этому не готовила. Сюрприз. Да, это тоже ограничения; генная инженерия, киборгизация и искусственные интеллекты справятся и с ним, и мы решительно выйдем на революционно новые уровни хаоса и бардака. Но это уже другая история.

К счастью, у человечества есть ещё один неснятый предохранитель и на этот случай: мы пугаемся необъятного и ограничиваем себя сами. Некоторые делают это осознанно на индивидуальном уровне. Большинство складываются в титанические бессознательные общественные процессы. Неограниченная информация? Копирайт. Доступная еда, дешёвые товары и свободное время? Эко-движение за худшую пищу, неудобные вещи и сортировку мусора. Излишки процессорных мощностей? Майнинг криптовалют. Всё ещё слишком много свободы? Глобальный локдаун. Одни радостно поддерживают ограничения, другие с ними борются, но всем так или иначе неудобно и все временно укрыты от необъятных возможностей.

Вывод: пока существенное большинство людей не достигнут осознанности, необходимой для последовательного индивидуального самоограничения, вся эта херня будет продолжаться и продолжаться.

Условность сумасшествия

– Скажи мне, Рода, – начал я без предисловий, – что с этой женщиной?
Рода уставилась на меня так, будто это я спятил.
– Она сошла с ума.
– А почему ты так решила?
– Она сумасшедшая. Это же видно по тому, как она себя ведёт.
– Но как ты поняла, что она сумасшедшая? Что она сделала?
– Она убила козу.
– И что? – с антропологической непредвзятостью спросил я. – Масаи всё время убивают коз.
Рода посмотрела на меня как на недоумка.
– Коз убивают только мужчины.
– Ладно, а ещё откуда понятно, что она сошла с ума?
– Она слышит голоса.
Я снова прикидываюсь дурачком.
– Но ведь все масаи иногда слышат голоса.
(На обрядовых церемониях перед долгими перегонами скота масаи устраивают экстатические танцы и вроде бы слышат голоса).
И тут Рода одной фразой выразила примерно половину того, что нужно знать о кросс-культурной психиатрии.
– Она слышит голоса не вовремя.

Р.Сапольски. Записки примата

Есть такое мнение в антипсихиатрическом движении: дескать, психические расстройства – это просто описание несоответствия (свободного) человека обычаям (закрепощающего) социума. Дескать, нет никаких расстройств; поместите сумасшедшего в общество, где всем принято вот так себя вести – и там он будет абсолютно нормален.

До некоторой степени это так. Психически нарушенные люди ведут себя странно, но степень этой странности и правда субъективна. Тридцать лет назад только безусловно сумасшедшие могли громко препираться на улице с невидимым собеседником; теперь, слава беспроводным гарнитурам, это уже не так бросается в глаза. Но, если приглядеться, сумасшедшие остаются всё такими же странными и ведут себя странно. Хотя, казалось бы, вот, обычаи изменились, вон то уже нормально.

Дело в том, что да, психическое расстройство определяется дезадаптацией к социальной жизни (то есть к жизни вообще, но несоциальной жизни у нас пока не бывает). Но – не к конкретным обычаям конкретного общества, а к наличию системы обычаев вообще. Расстройство психики нарушает саму способность в полной мере замечать, что и как тут принято, и в большинстве случаев вести себя соответственно.